Дэн Браун. Ангелы и демоны (Angels and Demons) 312
Главная | Книги | RSS | Sitemap
Несколько часов спустя, все еще лежа на земле Некрополя, камерарий увидел лицо матери. "У Бога для тебя грандиозные планы", - сказала тогда она. Камерарий все больше и больше погружался в безумие.
И вот с ним снова заговорил Бог. На сей раз слов не было, но камерарий все понял. "Восстанови веру!"
Если не я... то кто?
Если не сейчас... то когда?
Когда швейцарские гвардейцы начали открывать дверь Сикстинской капеллы, камерарий Карло Вентреска ощутил, как по его жилам стала разливаться новая сила... та самая сила, которую он почувствовал, будучи ребенком. Бог избрал его. Давным-давно.
И он выполнит Его волю.
Камерарию казалось, будто он родился заново. Швейцарские гвардейцы омыли его, перевязали рану на груди и одели в чистейшую белоснежную мантию. Чтобы снять боль, они сделали ему инъекцию морфина. Камерарий сожалел, что они накачали его болеутоляющим раствором. Иисус целых три дня, вплоть до своего вознесения, страдал от боли! Камерарий чувствовал, как лекарство начинает менять его ощущения... голова немного кружилась.
Войдя в капеллу, он совсем не удивился тому, что кардиналы взирают на него с благоговейным восхищением. "Они благоговеют перед Богом, - напомнил он себе. - Они преклоняются не передо мной, а перед тем, что Творец ЧЕРЕЗ МЕНЯ явил людям".
Шествуя по центральному проходу и вглядываясь в обращенные к нему лица, он уловил нечто странное. В чем дело? Камерарий до этого пытался угадать, как его встретят кардиналы. С восторгом? С почтением? Однако, заглядывая в глаза священнослужителей, Карло Вентреска видел в них какие угодно эмоции, но только не эти.
В этот момент камерарий посмотрел на алтарь и увидел Роберта Лэнгдона.
Глава 131
Карло Вентреска остановился в центральном проходе Сикстинской капеллы, а кардиналы, столпившись у алтаря, пожирали его глазами. Рядом с Робертом Лэнгдоном камерарий увидел большой работающий телевизор. Он сразу понял, что было изображено на экране, но не мог взять в толк, как была сделана запись. Это было просто невозможно. Совсем близко к клирику стояла Виттория. Ее лицо искажала гримаса отвращения.
Камерарий закрыл глаза в надежде на то, что это морфин вызвал у него галлюцинации и что, когда он снова взглянет на мир, картина будет совершенно иной. Но когда он открыл глаза, ничто не изменилось.
Они все знают.
Как ни странно, но страха он не ощутил. Укажи мне путь, Отец. Подскажи мне слова, которые смогли бы заставить их увидеть события Твоими глазами.
Однако ответа камерарий не услышал.
Создатель, я вместе с Тобой проделал слишком большой путь, чтобы теперь отступить.
Молчание.