Дэн Браун. Ангелы и демоны (Angels and Demons) 215
Главная | Книги | RSS | Sitemap
Голос, который он услышал в ответ, принадлежал вовсе не камерарию. Это был голос Оливетти.
- Больше ни слова, мистер Лэнгдон! - бросил коммандер.
Глава 87
Пробежав через двор перед бельведером и приблизившись к фонтану напротив штаба швейцарской гвардии, Лэнгдон взглянул на измазанные кровью часы. 9:41. Рука перестала кровоточить, но ее вид совершенно ни о чем не говорил. Она болела сильнее, чем до этого. Когда профессор был уже у входа, из здания навстречу ему мгновенно высыпали все - Оливетти, Рошер, камерарий, Виттория и горстка гвардейцев. Первой рядом с ним оказалась Виттория.
- Вы ранены, Роберт?
Лэнгдон еще не успел ответить, как перед ним возник Оливетти.
- Мистер Лэнгдон, я испытываю огромное облегчение, видя, что с вами не случилось ничего серьезного. Прошу извинить за то, что произошло в архивах. Это называется "наложение сигналов".
- Наложение сигналов?! - возмутился Лэнгдон. - Но вы же, дьявол вас побери, прекрасно зна...
- Это моя вина, - смущенно сказал, выступив вперед, Рошер. - Я представления не имел о том, что вы находитесь в архивах. Система электроснабжения нашей белой зоны в какой-то своей части объединена с системой архивов. Мы расширяли круг поисков, и я отключил электроснабжение. Если бы я знал...
- Роберт... - начала Виттория, взяв руку Лэнгдона в свои ладони и осматривая рану. - Роберт, - повторила она, - папа был отравлен. Его убили иллюминаты.
Лэнгдон слышал слова, но их смысл скользнул мимо его сознания. Слишком много ему пришлось пережить за последние минуты. В этот момент он был способен ощущать лишь тепло ее рук.
Камерарий извлек из кармана сутаны шелковый носовой платок и передал его американцу, чтобы тот мог вытереть руку. Клирик ничего не сказал, но его глаза, казалось, зажглись каким-то новым огнем.
- Роберт, - продолжала Виттория, - вы сказали, что знаете место, где должно произойти очередное убийство.
- Да, знаю, - чуть ли не радостно начал ученый, - это...
- Молчите! - оборвал его Оливетти. - Мистер Лэнгдон, когда я просил вас не произносить ни слова по радио, у меня были на то веские основания. - Он повернулся лицом к солдатам швейцарской гвардии и произнес: - Простите нас, господа.
Солдаты, не выразив никакого протеста, скрылись в здании штаба. Абсолютное подчинение, подумал Лэнгдон.
- Как мне ни больно это признавать, - продолжал Оливетти, обращаясь к оставшимся, - но убийство папы могло произойти лишь с участием человека, находящегося в этих стенах. Из соображений собственной безопасности мы теперь никому не должны доверять. Включая наших гвардейцев.
Было заметно, с какой душевной болью произносит Оливетти эти слова.